…Лет двадцать тому назад мне пришлось объехать — в качестве частного ревизора — все, довольно многочисленные, имения моей тетки.

Twenty years ago I was obliged — in my capacity of private inspector — to make the circuit of all my aunt's rather numerous estates.

Приходские священники, с которыми я считал своей обязанностью познакомиться, оказывались личностями довольно однообразными и как бы на одну мерку сшитыми:

The parish priests, with whom I regarded it as my duty to make acquaintance, proved to be individuals of pretty much one pattern, and made after one model, as it were.

наконец, чуть ли не в последнем из обозренных мною имений, я наткнулся на священника, не похожего на своих собратьев.

At length, in about the last of the estates which I was inspecting, I hit upon a priest who did not resemble his brethren.

Это был человек весьма старый, почти дряхлый;

He was a very aged man, almost decrepit;

и если бы не усиленные просьбы прихожан, которые его любили и уважали, он бы давно отпросился на покой.

and had it not been for the urgent entreaties of his parishioners, who loved and respected him, he would long before have petitioned to be retired that he might rest.

Меня поразили в отце Алексее (так звали священника) две особенности.

Two peculiarities impressed me in Father Alexyéi (that was the priest's name).

Во-первых, он не только ничего не выпросил для себя, по прямо заявил, что ни в чем не нуждается, а во-вторых, я ни на каком человеческом лице не видывал более грустного, вполне безучастного, — как говорится, — «убитого» выражения.

In the first place, he not only asked nothing for himself but announced plainly that he required nothing; and, in the second place, I have never beheld in any human face a more sorrowful, thoroughly indifferent — what is called an "overwhelmed"--expression.

Черты этого лица были обыкновенные, деревенского типа:

The features of that face were of the ordinary rustic type:

морщинистый лоб, маленькие серые глазки, крупный нос, бородка клином, кожа смуглая и загорелая…

a wrinkled forehead, small grey eyes, a large nose, a wedge-shaped beard, a swarthy, sunburned skin....

Но выражение!..

But the expression!....

выражение!..

the expression!...

В тусклом взгляде едва — и то скорбно — теплилась жизнь;

In that dim gaze life barely burned, and sadly at that;

и голос был какой-то тоже неживой, тоже тусклый.

and his voice also was, somehow, lifeless and dim.

Я занемог и пролежал несколько дней;

I fell ill and kept my bed for several days.

отец Алексей заходил ко мне по вечерам — не беседовать, а играть в дурачки.

Father Alexyéi dropped in to see me in the evenings, not to chat, but to play "fool."

Игра в карты, казалось, развлекала его ещё больше, чем меня.

The game of cards seemed to divert him more than it did me.

Однажды, оставшись несколько раз сряду в дураках (чему отец Алексей порадовался немало), я завёл речь о его прошлой жизни, о тех горестях, которые оставили на нем такой явный след.

One day, after having been left "the fool" several times in succession (which delighted Father Alexyéi not a little), I turned the conversation on his past life, on the afflictions which had left on him such manifest traces.

Отец Алексей сперва долго упирался, но кончил тем, что рассказал мне свою историю.

Father Alexyéi remained obdurate for a long time at first, but ended by relating to me his story.

Я ему, должно быть, чем-нибудь да полюбился;

He must have taken a liking to me for some reason or other.

а то бы он не был со мною так откровенен.

Otherwise he would not have been so frank with me.

Я постараюсь передать его рассказ его же словами.

I shall endeavour to transmit his story in his own words.

Отец Алексей говорил очень просто и толково, без всяких семинарских или провинциальных замашек и оборотов речи.

Father Alexyéi talked very simply and intelligently, without any seminary or provincial tricks and turns of speech.

Я не в первый раз заметил, что сильно поломанные и смирившиеся русские люди всех сословий и звании выражаются именно таким языком.

It was not the first time I had noticed that Russians, of all classes and callings, who have been violently shattered and humbled express themselves precisely in such language.

— …У меня была жена добрая и степенная, — так начал он, — я ее любил душевно и прижил с нею восемь человек детей; но почти все умерли в младых летах.

... I had a good and sedate wife [thus he began], I loved her heartily, and we begat eight children.

Один мой сын вышел в архиереи — и скончался не так давно у себя в епархии;

One of my sons became a bishop, and died not so very long ago, in his diocese.

о другом сыне — Яковом его звали — я вот теперь расскажу вам.

I shall now tell you about my other son,--Yákoff was his name.

Отдал я его в семинарию, в город Т…; и скоро стал получать самые утешительные о нем известия:

I sent him to the seminary in the town of T — --, and soon began to receive the most comforting reports about him.

первым был учеником по всем предметам!

He was the best pupil in all the branches!

Он и дома, в отрочестве, отличался прилежанием и скромностью;

Even at home, in his boyhood, he had been distinguished for his diligence and discretion;

бывало, день пройдёт — и не услышишь его…

a whole day would sometimes pass without one's hearing him....

все с книжкой сидит да читает.

he would be sitting all the time over his book, reading.

Никогда он нам с попадьёй не причинил неприятности самомалейшей;

He never caused me and my wife the slightest displeasure;

смиренник был.

he was a meek lad.

Только иногда задумывался не по летам и здоровьем был слабенек.

Only sometimes he was thoughtful beyond his years, and his health was rather weak.

Раз с ним чудное нечто произошло. Десять лет ему тогда минуло.

Once something remarkable happened to him.

Отлучился он из дому — под самый Петров день — на зорьке, да почти целое утро пропадал.

He left the house at daybreak, on St. Peter's day, and was gone almost all the morning.

Наконец воротился.

At last he returned.

Мы с женой спрашиваем его:

My wife and I ask him: "

«Где был?» —

"Where hast thou been?"

«В лес, говорит, гулять ходил — да встретил там некоего зеленого старичка, который со мною много разговаривал и такие мне вкусные орешки дал!» —

"I have been for a ramble in the forest," says he, "and there I met a certain little green old man, who talked a great deal with me, and gave me such savoury nuts!"

«Какой такой зеленый старичок?» —

"What little green old man art thou talking about?"

спрашиваем мы.

we ask him.

«Не знаю, говорит, никогда его доселе не видывал.

"I don't know," says he; "I never saw him before.

Маленький старичок, с горбиною, ножками все семенит и посмеивается — и весь, как лист, зеленый». —

He was a little old man with a hump, and he kept shifting from one to the other of his little feet, and laughing — and he was all green, just like a leaf."

«Как, — говорим мы, — и лицо зелёное?» —

"What," say we, "and was his face green also?"

«И лицо, и волосы, и самые даже глаза».

"Yes, his face, and his hair, and even his eyes."

Никогда наш сын не лгал;

Our son had never lied to us;

но тут мы с женой усомнились.

but this time my wife and I had our doubts.

«Ты, чай, заснул в лесу, на припеке, да и видел старичка того во сне». —

"Thou must have fallen asleep in the forest, in the heat of the day, and have seen that old man in thy dreams."

«Не спал я, говорит, николи;

"I wasn't asleep at all," says he. "

да что, говорит, вы не верите? —

"Why, don't you believe me?"

Вот у меня в кармане и орешек один остался».

says he. "See here, I have one of the nuts left in my pocket."

Вынул Яков из кармана тот орешек, показывает нам…

Yákoff pulled the nut out of his pocket and showed it to us.--

Ядрышко небольшое вроде каштанчика, словно шероховатое;

.--The kernel was small, in the nature of a chestnut, and rather rough;

на наши обыкновенные орехи не похоже.

it did not resemble our ordinary nuts.

Я его спрятал, хотел было доктору показать…

I laid it aside, and intended to show it to the doctor....

да запропастилось оно…

but it got lost....

не нашёл потом.

I did not find it again.

Ну-с, отдали мы его в семинарию — и, как я вам уже докладывал, веселил он нас своими успехами!

Well, sir, so we sent him to the seminary, and, as I have already informed you, he rejoiced us by his success.

Так мы с супругой и полагали, что выйдет из него человек!

So my spouse and I assumed that he would turn out a fine man!

На побывку домой придёт — любо на него глядеть:

When he came for a sojourn at home it was a pleasure to look at him;

такой благообразный, озорства за ним никакого;

he was so comely, and there was no mischief about him;--

всем-то он нравится, все нас поздравляют.

;--every one liked him, every one congratulated us.

Только все телом худенек — и в лице настоящей краски нет.

Only he was still rather thin of body, and there was no real good rosiness in his face.

Вот уже девятнадцатый год ему наступил — скоро ученью конец!

So then, he was already in his nineteenth year, and his education would soon be finished.

И получаем мы тут вдруг от него письмо.

When suddenly we receive from him a letter.--

Пишет он нам:

.--He writes to us: "

«Батюшка и матушка, не прогневайтесь на меня, разрешите мне идти по-светскому;

"Dear father and mother, be not wroth with me, permit me to be a layman;

не лежит сердце моё к духовному званию, ужасаюсь я ответственности, боюсь греха — сомнения во мне возродились!

my heart does not incline to the ecclesiastical profession, I dread the responsibility, I am afraid I shall sin — doubts have taken hold upon me!

Без вашего родительского разрешения и благословения ни на что не отважусь — но скажу вам одно:

Without your parental permission and blessing I shall venture on nothing — but one thing I will tell you;

боюсь я самого себя, ибо много размышлять начал».

I am afraid of myself, for I have begun to think a great deal."

Доложу я вам, милостивый государь: опечалился я гораздо от этого письма — словно рогатиной мне против сердца толкнуло — потому, вижу: не будет мне на моем месте преемника!

I assure you, my dear sir, that this letter made me very sad,--as though a boar-spear had pricked my heart,--for I saw that I should have no one to take my place!

Старший сын — монах;

My eldest son was a monk;

а этот вовсе из своего звания выступить желает. Горько мне ещё потому:

and this one wanted to abandon his vocation altogether.

в нашем приходе близко двухсот годов все из нашей семьи священники живали!

I was also pained because priests from our family have lived in our parish for close upon two hundred years.

Однако думаю:

But I thought to myself: "

нечего против рожна переть;

"There's no use in kicking against the pricks;

знать, уж такое ему предопределение вышло.

evidently, so it was predestined for him.

Что уж за пастырь, коли сомнение в себе допустил!

What sort of a pastor would he be if he has admitted doubt to his mind?"

Посоветовался я с женою — и написал ему в таком смысле:

I took counsel with my wife, and wrote to him in the following sense:

«Сын мой, Яков, одумайся хорошенько — десять раз примерь, один раз отрежь — трудности на светской службе пребывают великие, холод да голод, да к нашему сословию пренебрежение!

"Think it over well, my son Yákoff; measure ten times before you cut off once — there are great difficulties in the worldly service, cold and hunger, and scorn for our caste!

И знай ты наперёд: никто руку помощи тебе не подаст;

And thou must know beforehand that no one will lend a hand to aid;

не пеняй потом, смотри!

so see to it that thou dost not repine afterward.

Желание моё, ты сам знаешь, всегда было такое, чтобы ты меня заменил;

My desire, as thou knowest, has always been that thou shouldst succeed me;

но ежели ты точно в своём призвании усомнился и пошатнулся в вере — то и удерживать тебя мне не приходится.

but if thou really hast come to cherish doubts as to thy calling and hast become unsteady in the faith, then it is not my place to restrain thee.

Буди воля господня!

The Lord's will be done!

Мы с матерью твоею в благословении тебе не отказываем».

Thy mother and I will not refuse thee our blessing."

Отвечал мне Яков благодарственным письмом.

Yákoff answered me with a grateful letter. "

«Обрадовал ты меня, мол, батюшка;

"Thou hast rejoiced me, dear father," said he. "

есть моё намерение посвятить себя учёному званию — и протекция у меня есть;

"It is my intention to devote myself to the profession of learning, and I have some protection;

поступлю в университет, буду доктором; потому — к науке большую склонность чувствую».

I shall enter the university and become a doctor, for I feel a strong bent for science."

Прочёл я Яшино письмо и пуще опечалился;

I read Yáshka's letter and became sadder than before;

а поделиться горем скоро стало не с кем:

but I did not share my grief with any one.

старуха моя о ту пору простудилась сильно и скончалась — от этой ли самой простуды, или господь ее, любя, прибрал — неизвестно.

My old woman caught a severe cold about that time and died — from that same cold, or the Lord took her to Himself because He loved her, I know not which.

Заплачу, заплачу я, бывало, вдовец одинокий, — а что поделаешь?

I used to weep and weep because I was a lonely widower — but what help was there for that?

Так тому, знать, и быть.

So it had to be, you know.

И рад бы в землю уйти…

And I would have been glad to go into the earth....

да твёрда она…

but it is hard....

не расступается.

it will not open.

А сам сына поджидаю;

And I was expecting my son;

потому — он известил меня;

for he had notified me: "

«Прежде, мол, чем в Москву поеду, домой наведаюсь». И точно:

"Before I go to Moscow," he said, "I shall look in at home."

приехал он в родительский дом — но только пожил в нем недолго.

And he did come to the parental roof, but did not remain there long.

Словно что его торопило:

It seemed as though something were urging him on;

так бы, кажись, на крылах полетел в Москву, в университет свой любезный!

he would have liked, apparently, to fly on wings to Moscow, to his beloved university!

Стал я расспрашивать его о сомнениях — какая, дескать, причина? —

I began to question him as to his doubts. "What was the cause of them?" I asked.

но и разговоров больших от него не услышал:

But I did not get much out of him.

одна мысль затесалась в голову — и полно!

One idea had pushed itself into his head, and that was the end of it! "

Ближним, говорит, хочу помогать.

"I want to help my neighbours," he said.--

Ну-с, поехал он от меня — почитай, что ни гроша с собой не взял, только малость из платья.

.--Well, sir, he left me. I don't believe he took a penny with him, only a few clothes.

Уж очень он на себя надеялся!

He had such reliance on himself!

И не попусту.

And not without reason.

Экзамен выдержал отлично, в студенты поступил, уроки по частным домам приобрёл…

He passed an excellent examination, matriculated as student, obtained lessons in private houses....

Твёрд он был в древних-то языках!

He was very strong on the ancient languages!

И как вы полагаете?

And what think you?

Мне же деньги высылать вздумал.

He took it into his head to send me money.

Повеселел я маленько — конечно, не из-за денег — я их ему назад отослал и побранил его даже;

I cheered up a little,--not on account of the money, of course,--I sent that back to him, and even scolded him;

а повеселел, потому что вижу: путь в малом будет.

but I cheered up because I saw that the young fellow would make his way in the world.

Только недолго длилось моё веселье!

But my rejoicing did not last long....

Приехал он на первые вакации…

He came to me for his first vacation....

И что за чудо!

And, what marvel is this?

Не узнаю я моего Якова!

I do not recognise my Yákoff!

Скучный такой стал, угрюмый — слова от него не добьёшься.

He had grown so tiresome and surly,--you couldn't get a word out of him.

И в лице переменился:

And his face had changed also:

почитай, на десять лет постарел.

he had grown about ten years older.

Он и прежде застенчив был, что и говорить!

He had been taciturn before, there's no denying that!

Чуть что — сейчас заробеет и закраснеется весь, как девица…

At the slightest thing he would grow shy and blush like a girl....

Но поднимет он глаза — так ты и видишь, что светлёхонько у него на душе!

But when he raised his eyes, you could see that all was bright in his soul!

А теперь не то.

But now it was quite different.

Не робеет он — а дичится, словно волк, и глядит все исподлобья.

He was not shy, but he held aloof, like a wolf, and was always looking askance.

Ни тебе улыбки, ни тебе привета — как есть камень!

He had neither a smile nor a greeting for any one — he was just like a stone!

Примусь я его расспрашивать — либо молчит, либо огрызается.

If I undertook to interrogate him, he would either remain silent or snarl.

Стал я думать: уж не запил ли он — сохрани бог!

I began to wonder whether he had taken to drink — which God forbid!--

либо к картам пристрастья не получил ли?

!--or had conceived a passion for cards;

или вот ещё насчёт женской слабости не приключилось ли что?

or whether something in the line of a weakness for women had happened to him.

В юные лета присухи действуют сильно — ну, да в таком большом городе, как Москва, не без худых примеров и оказий!

In youth love-longings act powerfully,--well, and in such a large city as Moscow bad examples and occasions are not lacking.

Однако нет:

But no;

ничего подобного не видать.

nothing of that sort was discernible.

Питье его — квас да вода;

His drink was kvas and water;

на женский пол не взирает — да и вообще с людьми не знается.

he never looked at the female sex — and had no intercourse with people in general.

И что мне было горше всего: нету в нем прежнего доверья ко мне — равнодушие какое-то проявилось:

And what was most bitter of all to me, he did not have his former confidence in me;

точно ему все своё опостылело.

a sort of indifference had made its appearance, just as though everything belonging to him had become loathsome to him.

Заведу я беседу о науках, об университете — и тут настоящего ответа добиться не могу.

I turned the conversation on the sciences, on the university, but even there could get no real answer.

В церковь он, однако, ходил, но тоже не без странности:

He went to church, but he was not devoid of peculiarities there also;

везде-то он суров да хмур — а тут, в церкви-то, все словно ухмыляется.

everywhere he was grim and scowling, but in church he seemed always to be grinning.

Пожил он у меня таким манером недель с шесть — да опять в Москву!

After this fashion he spent six weeks with me, then went back to Moscow.

Из Москвы написал мне раза два — и показалось мне из его писем, будто он опять приходит в чувство.

From Moscow he wrote to me twice, and it seemed to me, from his letters, as though he were regaining his sensibilities.

Но представьте вы себе моё удивление, милостивый государь!

But picture to yourself my surprise, my dear sir!

Вдруг в самый развал зимы, перед святками — является он ко мне!

Suddenly, in the very middle of the winter, just before the Christmas holidays, he presents himself before me!

Каким манером?

"How didst thou get here?

Как? Что?

How is this?

Знаю я, что об эту пору вакаций нет.

What's the matter? I know that thou hast no vacation at this time.--

«Ты из Москвы?» —

.--Dost thou come from Moscow?"--

спрашиваю я. — «Из Москвы». —

?"--I ask.

«А как же…

"Yes." "And how about....

Университет-то?» —

the university?"

«Университет я бросил». —

"I have left the university."

"Thou hast left it?"

"Just so."

"For good?"

"For good."

«Да ты, Яков, болен, что ли?» —

"But art thou ill, pray, Yákoff?"

«Нет, говорит, батюшка, я не болен;

"No, father," says he, "I am not ill;

а только вы, батюшка, меня не тревожьте и не расспрашивайте; а то я отсюда уйду — только вы меня и видали». Говорит мне Яков:

but just don't bother me and question me, dear father, or I will go away from here — and that's the last thou wilt ever see of me."

не болен — а у самого лицо такое, что я даже ужаснулся!

Yákoff tells me that he is not ill, but his face is such that I am fairly frightened.

Страшное, тёмное, не человеческое словно!

It was dreadful, dark — not human, actually!--

Щеки этта подтянуло, скулы выпятились, кости да кожа, голос как из бочки…

!--His cheeks were drawn, his cheek-bones projected, he was mere skin and bone; his voice sounded as though it proceeded from a barrel....

а глаза…

while his eyes....

Господи владыко!

O Lord and Master!

Что это за глаза?

what eyes!--

Грозные, дикие, все по сторонам мечутся — и поймать их нельзя;

!--menacing, wild, incessantly darting from side to side, and it was impossible to catch them;

брови сдвинуты, губы тоже как-то набок скрючены…

his brows were knit, his lips seemed to be twisted on one side....

Что сталось с моим Иосифом прекрасным, с тихоней моим?

What had happened to my Joseph Most Fair, to my quiet lad?

Ума не приложу.

I cannot comprehend it. "

«Уж не рехнулся ли он?» —

"Can he have gone crazy?"

думаю я так-то.

I say to myself.

Скитается, как привидение, по ночам не спит, а то вдруг возьмёт да уставится в угол и словно весь окоченеет…

He roams about like a spectre by night, he does not sleep,--and then, all of a sudden, he will take to staring into a corner as though he were completely benumbed....

Жутко таково!

It was enough to scare one!

Хоть он и грозил мне, что уйдёт из дому, если я его в покое не оставлю, но ведь я отец!

Although he had threatened to leave the house if I did not leave him in peace, yet surely I was his father!

Последняя моя надежда разрушается — а я молчи?

My last hope was ruined — yet I was to hold my tongue!

Вот однажды, улуча время, стал я слёзно молить Якова, памятью покойницы его матери заклинать его стал:

So one day, availing myself of an opportunity, I began to entreat Yákoff with tears, I began to adjure him by the memory of his dead mother:

«Скажи, мол, мне, как отцу по плоти и по духу, Яша, что с тобою?

"Tell me," I said, "as thy father in the flesh and in the spirit, Yásha, what aileth thee?

Не убивай ты меня — объяснись, облегчи своё сердце!

Do not kill me; explain thyself, lighten thy heart!

Уж не загубил ли ты какую христианскую душу?

Can it be that thou hast ruined some Christian soul?

Так покайся!» —

If so, repent!"

«Ну, батюшка, — говорит он мне вдруг (а дело-то пришлось к ночи), — разжалобил ты меня;

"Well, dear father," he suddenly says to me (this took place toward nightfall), "thou hast moved me to compassion.

скажу я тебе всю правду!

I will tell thee the whole truth.

Души я никакой не загубил — а моя собственная душа пропадает». —

I have not ruined any Christian soul — but my own soul is going to perdition."

«Каким это образом?» —

"How is that?"

«А вот как… —

"In this way...."

И тут Яков впервое на меня глаза поднял… —

And thereupon Yákoff raised his eyes to mine for the first time.--"

Вот уже четвёртый месяц», — начал он…

.--"It is going on four months now," he began....

Но вдруг у него речь оборвалась — и тяжело дышать он стал.

But suddenly he broke off and began to breathe heavily.

«Что такое четвёртый месяц?

"What about the fourth month?

Сказывай, не томи!» —

Tell me, do not make me suffer!"

«Четвёртый месяц как я его вижу». —

"This is the fourth month that I have been seeing him."

«Его?

"Him?

Кого его?» —

Who is he?"

«Да того…

"Why, the person....

что к ночи называть неудобно».

whom it is awkward to mention at night."

Я так и похолодел весь и затрясся.

I fairly turned cold all over and fell to quaking.

«Как?! —

"What?!"

говорю, — ты его видишь?» —

I said, "dost thou see him ?"

«Да». — «И теперь видишь?» —

"Yes." "And dost thou see him now?" "Yes."

«Да». — «Где?»

"Where?"

А сам я и обернуться не смею — и говорим мы оба шёпотом.

And I did not dare to turn round, and we both spoke in a whisper.

«А вон где… —

"Why, yonder...."

И глазами мне указывает… —

and he indicated the spot with his eyes.... "

вон, в углу».

"yonder, in the corner."

Я таки осмелился… глянул в угол:

I summoned up my courage and looked at the corner;

ничего там нету!

there was nothing there.

«Да там ничего нет, Яков, помилуй!» —

"Why, good gracious, there is nothing there, Yákoff!"

«Ты не видишь — а я вижу».

" Thou dost not see him, but I do."

Я опять глянул…

Again I glanced round....

опять ничего.

again nothing.

Вспомнился мне вдруг старичок в лесу, что каштанчик ему подарил.

Suddenly there recurred to my mind the little old man in the forest who had given him the chestnut. "

«Какой он из себя? —

"What does he look like?"

говорю… —

I said.... "

зеленый?» —

"Is he green?"

«Нет, не зеленый, а чёрный». —

"No, he is not green, but black."

«С рогами?» —

"Has he horns?"

«Нет, он как человек — только весь чёрный».

"No, he is like a man,--only all black."

Яков сам говорит, а у самого зубы оскалились — и побледнел он, как мертвец, и жмётся он ко мне со страху;

As Yákoff speaks he displays his teeth in a grin and turns as pale as a corpse, and huddles up to me in terror;

а глаза словно выскочить хотят — и глядит он все в угол.

and his eyes seem on the point of popping out of his head, and he keeps staring at the corner.

«Да это тень тебе мерещится, — говорю я, — это чернота от тени, а ты ее за человека принимаешь». —

"Why, it is a shadow glimmering faintly," I say. "That is the blackness from a shadow, but thou mistakest it for a man."

«Как бы не так!

"Nothing of the sort!--

Я и глаза его вижу:

!--And I see his eyes:

вон он ворочает белками, вон руку поднимает, зовёт». —

now he is rolling up the whites, now he is raising his hand, he is calling me."

«Яков, Яков, ты бы попробовал помолился:

"Yákoff, Yákoff, thou shouldst try to pray;

наваждение это бы рассеялось.

this obsession would disperse.

Да воскреснет бог и расточатся врази его!» —

Let God arise and His enemies shall be scattered!"

«Пробовал, говорит, да ничего не действует». —

"I have tried," says he, "but it has no effect."

«Постой, постой, Яков, не малодушествуй;

"Wait, wait, Yákoff, do not lose thy courage.

я ладаном покурю, молитву почитаю, святой водой кругом тебя окроплю».

I will fumigate with incense; I will recite a prayer; I will sprinkle holy water around thee."

Яков только рукой махнул.

Yákoff merely waved his hand. "

«Ни в ладан я твой не верю, ни в воду святую;

"I believe neither in thy incense nor in holy water;

не помогают они ни на грош.

they don't help worth a farthing.

Мне с ним теперь уж не расстаться.

I cannot get rid of him now.

Как пришёл он ко мне нынешним летом в один проклятый день — так с тех пор уж он мой гость неизменный, и выжить его нельзя. Ты это знай, отец, и больше моему поведению не дивись — и меня не мучь». —

Ever since he came to me last summer, on one accursed day, he has been my constant visitor, and he cannot be driven away, Understand this, father, and do not wonder any longer at my behaviour — and do not torment me."

«В какой же это день пришёл он к тебе? —

"On what day did he come to thee?"

спрашиваю я его, а сам все его крещу. —

I ask him, and all the while I am making the sign of the cross over him. "

Уж не тогда ли, когда ты о сомнении писал?»

"Was it not when thou didst write about thy doubts?"

Яков отвёл мою руку.

Yákoff put away my hand.

«Оставь ты меня, говорит, батюшка, не вводи ты меня в досаду, чтобы хуже чего не было.

"Let me alone, dear father," says he, "don't excite me to wrath lest worse should come of it.

Мне ведь на себя и руку наложить недолго».

I'm not far from laying hands on myself, as it is."

Можете себе представить, милостивый государь, каково мне было это слушать!..

You can imagine, my dear sir, how I felt when I heard that....

Помнится, я всю ночь проплакал.

I remember that I wept all night. "

«Чем, думаю, заслужил я такой гнев господень?»

"How have I deserved such wrath from the Lord?" I thought to myself.

Тут отец Алексей достал из кармана клетчатый носовой платок и стал сморкаться — да, кстати, утёр украдкой глаза.

At this point Father Alexyéi drew from his pocket a checked handkerchief and began to blow his nose, and stealthily wiped his eyes, by the way.

— Худое пошло тогда наше житье! — продолжал он. —

A bad time began for us then [he went on].

Уж я только об одном и думаю:

I could think of but one thing:

как бы он не сбег или, сохрани господи, в самом деле над собою какого зла не учинил!

how to prevent him from running away, or — which the Lord forbid!--of actually doing himself some harm!

Караулю я его на каждом шагу — а в разговор и вступать-то боюсь.

I watched his every step, and was afraid to enter into conversation.--

И проживала в ту пору вблизи нас соседка, полковница, вдова, — Марфой Савишной ее звали;

.--And there dwelt near us at that time a neighbour, the widow of a colonel, Márfa Sávishna was her name;

большое я к ней уважение питал — потому женщина рассудительная и тихая, даром, что молодая и собой пригожая;

I cherished a great respect for her, because she was a quiet, sensible woman, in spite of the fact that she was young and comely.

хаживал я к ней часто — и она моим званием не гнушалась.

I was in the habit of going to her house frequently, and she did not despise my vocation.

С горя да с тоски, не зная, что уж и придумать, я возьми да все ей и расскажи.

Not knowing, in my grief and anguish, what to do, I just told her all about it.--

Сперва она очень ужаснулась и даже всполошилась вся;

.--At first she was greatly alarmed, and even thoroughly frightened;

а потом раздумье на нее нашло.

but later on she became thoughtful.

Долго она изволила сидеть этак молча;

For a long time she deigned to sit thus, in silence;

а потом пожелала сына моего видеть и побеседовать с ним.

and then she expressed a wish to see my son and converse with him.

И почувствовал я тут, что беспременно мне следует исполнить ее волю;

And I felt that I ought without fail to comply with her wish;

ибо не женское любопытство в этом случае действует, а нечто иное.

for it was not feminine curiosity which prompted it in this case, but something else.

Вернувшись домой, стал я убеждать Якова:

On returning home I began to persuade Yákoff. "

«Поди, мол, со мною к госпоже полковнице».

"Come with me to see the colonel's widow," I said to him.

Так он и руками и ногами!

He began to flourish his legs and arms!

«Не пойду, говорит, ни за что!

"I won't go to her," says he, "not on any account!

О чем я с ней буду беседовать!»

What shall I talk to her about?"

Даже кричать на меня стал.

He even began to shout at me.

Однако я, наконец, уломал его — и, запрягши саночки, повез его к Марфе Савишне, да, по уговору, оставил его с нею наедине.

But at last I conquered him, and hitching up my little sledge, I drove him to Márfa Sávishna's, and, according to our compact, I left him alone with her.

Самому мне удивительно, как это он скоро согласился?

I was surprised at his having consented so speedily.

Ну, ничего, — посмотрим.

Well, never mind,--we shall see.

Часа через три или четыре возвращается мой Яков.

Three or four hours later my Yákoff returns.

«Ну, — спрашиваю я, — как тебе соседка наша понравилась?»

"Well," I ask, "how did our little neighbour please thee?"

Ничего он мне не отвечает.

He made me no answer. I asked him again.

Я опять его пытать. «Добродетельная, говорю, дама…

"She is a virtuous woman," I said.--"

Обласкала, чай, тебя?» —

.--"I suppose she was amiable with thee?"

«Да, говорит, она не как прочие».

"Yes," he says, "she is not like the others."

Вижу я, он как будто помягче стал.

I saw that he seemed to have softened a little.

И решился я тут его спросить…

And I made up my mind to question him then and there....

«А наваждение, говорю, как?»

"And how about the obsession?" I said.

Глянул Яков на меня, как кнутом стеганул, — и опять ничего не промолвил.

Yákoff looked at me as though I had lashed him with a whip, and again made no reply.

Не стал я его больше тревожить, убрался из комнаты вон;

I did not worry him further, and left the room;

а час спустя подошёл я к двери, посмотрел сквозь замочную скважину…

and an hour later I went to the door and peeped through the keyhole....

И что же вы думаете? —

And what do you think?--

спит мой Яков!

?--My Yásha was asleep!

Лег на постельку и спит.

He was lying on the couch and sleeping.

Перекрестился я тут несколько раз кряду.

I crossed myself several times in succession. "

Пошли, мол, господь, всякой благодати Марфе Савишне!

"May the Lord send Márfa Sávishna every blessing!" I said. "

Видно, сумела, голубушка, ожесточённое его сердце тронуть!

"Evidently, she has managed to touch his embittered heart, the dear little dove!"

На следующий день, смотрю, берет Яков шапку…

The next day I see Yákoff take his cap....

Думаю — спросить его:

I think to myself: "

куда, мол, идёшь? —

"Shall I ask him whither he is going?--

да нет, лучше не спрашивать…

?--But no, better not ask....

наверное к ней!..

it certainly must be to her!"...

И точно — к ней, к Марфе Савишне отправился Яков и ещё дольше прежнего у ней просидел;

And, in point of fact, Yákoff did set off for Márfa Sávishna's house — and sat with her still longer than before;

а на следующий день — опять!

and on the day following he did it again!

А там через день — опять!

Then again, the next day but one!

Начал я воскресать духом; потому вижу: происходит в сыне перемена, — и лицо у него другое стало — и в глаза ему глядеть стало возможно: не отворачивается.

My spirits began to revive, for I saw that a change was coming over my son, and his face had grown quite different, and it was becoming possible to look into his eyes:

Унылость все в нем та же, да отчаянности прежней, ужаса прежнего нет.

he did not turn away. He was just as depressed as ever, but his former despair and terror had disappeared.

Но не успел я ободриться маленько, как опять все разом оборвалось!

But before I had recovered my cheerfulness to any great extent everything again broke off short!

Опять одичал Яков, опять приступиться к нему нельзя.

Yákoff again became wild, and again it was impossible to approach him.

Сидит, запершись, в каморке — и полно ходить к полковнице!

He sat locked up in his little room, and went no more to the widow's.

«Неужто, думаю, он ее чем-нибудь обидел — и она ему от дону отказала?

"Can it be possible," I thought, "that he has hurt her feelings in some way, and she has forbidden him the house?--

Да нет, думаю…

?--But no," I thought.... "

он хоть и несчастный, но на это не отважится;

"although he is unhappy he would not dare to do such a thing;

да и она не такая!»

and besides, she is not that sort of woman."

Не вытерпел я, наконец, — спрашиваю я у него:

At last I could endure it no longer, and I interrogated him: "

«А что, Яков, — соседка наша…

"Well, Yákoff, how about our neighbour?...

Ты, кажется, ее совсем позабыл?»

Apparently thou hast forgotten her altogether."

А он как гаркнет на меня:

But he fairly roared at me:--"

«Соседка?

:--"Our neighbour?

Или ты хочешь, чтобы он смеялся надо мною?» —

Dost thou want him to jeer at me?"

«Как?» —

"What?"

говорю.

I say.--

Так он тут даже кулаки стиснул…

.--Then he even clenched his fists and....

освирепел вовсе!

got perfectly furious.

«Да! —

"Yes!"

говорит, — прежде он только так торчал, а теперь смеяться начал, зубы скалит! —

he says; and formerly he had only towered up after a fashion, but now he began to laugh and show his teeth.--"

Прочь!

.--"Away!

уйди!»

Begone!"

Кому он эти слова обращал — я уж и не знаю;

To whom these words were addressed I know not!

едва ноги меня вынесли — до того я перепугался.

My legs would hardly bear me forth, to such a degree was I frightened.

Вы только представьте:

Just imagine:

лицо, как медь красная, пена у рта, голос хриплый, словно кто его давит!..

his face was the colour of red copper, he was foaming at the mouth, his voice was hoarse, exactly as though some one were choking him!...

И поехал я — сирота-сиротою — в тот же день к Марфе Савишне…

And that very same day I went — I, the orphan of orphans — to Márfa Sávishna....

В большой ее застал печали.

and found her in great affliction.

Даже в теле она изменилась:

Even her outward appearance had undergone a change:

похудел лик.

she had grown thin in the face.

Но разговаривать со мной о сыне она не захотела.

But she would not talk with me about my son.

Только одно сказала:

Only one thing she did say:

что никакая тут людская помощь действительна быть не может;

that no human aid could effect anything in that case. "

молитесь, мол, батюшка! А там вынесла мне сто рублей. «Для бедных я больных вашего прихода», говорит.

"Pray, father," she said,--and then she presented me with one hundred rubles,--"for the poor and sick of your parish," she said.

И опять повторила:

And again she repeated: "

«Молитесь!»

"Pray!"--

Господи!

!"--O Lord!

как будто я и без того не молился — денно и нощно!

As if I had not prayed without that — prayed day and night!

Отец Алексей тут снова достал платок и снова утёр свой слезы — но уж не украдкой на этот раз — и, отдохнув немного, продолжал свою невеселую повесть.

Here Father Alexyéi again pulled out his handkerchief, and again wiped away his tears, but not by stealth this time, and after resting for a little while, he resumed his cheerless narrative.

— Покатились мы тут с Яковом, словно снежный ком под гору, и видать нам обоим, что под горою пропасть — а как удержаться — и что предпринять?

Yákoff and I then began to descend as a snowball rolls down hill, and both of us could see that an abyss lay at the foot of the hill; but how were we to hold back, and what measures could we take?

И скрыть это не было никакой возможности:

And it was utterly impossible to conceal this; my entire parish was greatly disturbed, and said: "

по всему приходу пошло смущение великое, что вот-де у священника сын оказывается бесноватым — и что следует-де начальство обо всех этом известить.

"The priest's son has gone mad; he is possessed of devils,--and the authorities ought to be informed of all this."--

И известили бы непременно, да прихожане не мои — спасибо им! —

."--And people infallibly would have informed the authorities had not my parishioners taken pity on me.... for which I thank them.

меня жалели. Тем временем зима миновала — и наступила весна.

In the meantime winter was drawing to an end, and spring was approaching.--

И такую весну послал бог — красную да светлую, какой даже старые люди запоминали:

.--And such a spring as God sent!--fair and bright, such as even the old people could not remember:

солнышко целый день, безветрие, теплынь!

the sun shone all day long, there was no wind, and the weather was warm!

И пришла мне тут благая мысль:

And then a happy thought occurred to me:

уговорить Якова сходить со мною на поклонение к Митрофанию, в Воронеж!

to persuade Yákoff to go off with me to do reverence to Mitrofány, in Vorónezh. "

«Коли, думаю, и это последнее средство не поможет, — ну, тогда одна надежда: могила!»

"If that last remedy is of no avail," I thought, "well, then, there is but one hope left — the grave!"

Вот сижу я однажды, перед вечерком, на крылечке — а зорька разгорается на небе, жаворонки поют, яблони в цвету, муравка зеленеет…

So I was sitting one day on the porch just before evening, and the sunset glow was flaming in the sky, and the larks were warbling, and the apple-trees were in bloom, and the grass was growing green....

сижу и думаю, как бы сообщить моё намерение Якову?

I was sitting and meditating how I could communicate my intention to Yákoff.

Вдруг, смотрю, выходит он на крыльцо;

Suddenly, lo and behold! he came out on the porch;

постоял, поглядел, вздохнул и прикорнул на ступеньке со мною рядышком.

he stood, gazed around, sighed, and sat down on the step by my side.

Я даже испугался на радости — но только молчок.

I was even frightened out of joy, but I did nothing except hold my tongue.

А он сидит, смотрит на зарю — и тоже ни слова!

But he sits and looks at the sunset glow, and not a word does he utter either.

И показалось мне, словно умиление на него нашло: морщины на лбу разгладились, глаза даже посветлели…

But it seemed to me as though he had become softened, the furrows on his brow had been smoothed away, his eyes had even grown bright....

ещё бы, кажется, немножко — и слеза бы прошибла!

A little more, it seemed, and a tear would have burst forth!

Усмотревши таковую в нем перемену, я — виноват! —

On beholding such a change in him I — excuse me!--

осмелился.

!--grew bold.

«Яков, — говорю я ему, — выслушай ты меня без гнева…»

"Yákoff," I said to him, "do thou hearken to me without anger...."

Да и рассказал ему о моем намерении:

And then I informed him of my intention;

как нам вдвоём к Митрофанию пойти — пешечком;

how we were both to go to Saint Mitrofány on foot;

а от нас до Воронежа верст полтораста будет;

and it is about one hundred and fifty versts to Vorónezh from our parts;

и как оно приятно будет — вдвоём, весенним холодочком, до зорьки поднявшись, — идти да идти по зеленой травке, по большой дороге;

and how pleasant it would be for us two, in the spring chill, having risen before dawn, to walk and walk over the green grass, along the highway;

и как, если мы хорошенько припадём да помолимся у раки святого угодника, быть может, — кто знает?

and how, if we made proper obeisance and prayed before the shrine of the holy man, perhaps — who knows?--

господь бог над нами и смилуется — и получит он исцеление, чему уже многие бывали примеры!

?--the Lord God would show mercy upon us, and he would receive healing, of which there had already been many instances.

И представьте вы, милостивый государь, моё счастье!

And just imagine my happiness, my dear sir!

«Хорошо, — говорит Яков, — а сам не оборачивается, все в небо смотрит, — я согласен.

"Very well," says Yákoff, only he does not turn round, but keeps on gazing at the sky.--"I consent.

Пойдём».

Let us go."

Я так и обомлел…

I was fairly stupefied....

«Друг, говорю, голубчик, благодетель!..»

"My friend," I say, "my dear little dove, my benefactor!"...

А он у меня спрашивает:

But he asks me:

«Когда же мы отправимся?» —

"When shall we set out?"

«Да хоть завтра», говорю.

"Why, to-morrow, if thou wilt," I say.

Так на другой день мы и отправились.

So on the following day we started.

Надели котомочки, взяли посохи в руки — и пошли.

We slung wallets over our shoulders, took staves in our hands, and set forth.

Целых семь дней мы шли, и все время нам погода благоприятствовала — даже удивительно!

For seven whole days we trudged on, and all the while the weather favoured us, and was even downright wonderful!

Ни зноя, ни дождя;

There was neither sultry heat nor rain;

муха не кусает, пыль не зудит.

the flies did not bite, the dust did not make us itch.

И с каждым днём Яков мой все в лучший вид приходит.

And every day my Yákoff acquired a better aspect.

Надо вам сказать, что на вольном воздухе Яков и прежде — того-то не видал, но чувствовал его за собою, за самой спиною; а не то тень его сбоку как будто скользила, что очень моего сына мутило.

I must tell you that Yákoff had not been in the habit of seeing that one in the open air, but had felt him behind him, close to his back, or his shadow had seemed to be gliding alongside, which troubled my son greatly.

А в этот раз ничего такого не происходило; и на постоялых дворах, где нам ночевать приходилось, тоже ничего не являлось.

But on this occasion nothing of that sort happened, and nothing made its appearance.

Мало мы с ним разговаривали…

We talked very little together....

но уж как нам хорошо было — особенно мне!

but how greatly at our ease we felt — especially I!

Вижу я: воскресает мой бедняк.

I saw that my poor boy was coming to life again.

Не могу я вам описать, милостивый государь, что я тогда чувствовал.

I cannot describe to you, my dear sir, what my feelings were then.--

Ну, добрались мы наконец до Воронежа.

.--Well, we reached Vorónezh at last.

Пообчистились, пообмылись — и в собор, к угоднику!

We cleaned up ourselves and washed ourselves, and went to the cathedral, to the holy man.

Целых три дня почти что не выходили из храма.

For three whole days we hardly left the temple.

Сколько молебнов отслужили, свечей сколько понаставили!

How many prayer-services we celebrated, how many candles we placed before the holy pictures!

И все ладно, все прекрасно;

And everything was going well, everything was fine;

дни — благочестивые, ночи — тихие;

the days were devout, the nights were tranquil;

спит мой Яша, как младенец.

my Yákoff slept like an infant.

Сам со мной заговаривать стал.

He began to talk to me of his own accord.

Бывало, спросит:

He would ask: "

«Батюшка, ты ничего не видишь?» —

"Dost thou see nothing, father dear?"

а сам улыбается.

and smile. "

«Не вижу, — говорю я, — ничего». —

"No, I see nothing," I would answer.--

«Ну и я, говорит, не вижу». Чего ещё требовать?

.--What more could be demanded?

Благодарность моя к угоднику — без границ.

My gratitude to the saint was unbounded.

Прошли три дня;

Three days passed;

и говорю я Якову:

I said to Yákoff: "

«Ну, теперь, сынок, все дело поправилось;

"Well, now, dear son, the matter has been set in order;

на нашей улице праздник.

there's a festival in our street.

Остаётся одно:

One thing remains to be done;

исповедайся ты, причастись;

do thou make thy confession and receive the communion;

а там с богом восвояси — и, отдохнувши как следует да по хозяйству поработавши, для укрепления сил, можно будет похлопотать, место поискать или что. Марфа Савишна, говорю, наверное в этом нам поможет». —

and then, with God's blessing, we will go our way, and after having got duly rested, and worked a bit on the farm to increase thy strength, thou mayest bestir thyself and find a place — and Márfa Sávishna will certainly help us in that," I said.

«Нет, — говорит Яков, — зачем мы ее будем беспокоить;

"No," said Yákoff, "why should we trouble her?

а вот я ей колечко с Митрофаниевой ручки принесу».

But I will take her a ring from Mitrofány's hand."

Я тут совсем раскуражился:

Thereupon I was greatly encouraged. "

«Смотри, говорю, бери серебряное, а не золотое — не обручальное!»

"See to it," I said, "that thou takest a silver ring, not a gold one,--not a wedding-ring!"

Покраснел мой Яков и только повторил, что не следует ее беспокоить, — а впрочем, тотчас на все согласился.

My Yákoff flushed up and merely repeated that it was not proper to trouble her, but immediately assented to all the rest.--

Пошли мы на следующий день в собор;

.--We went to the cathedral on the following day;

исповедался мой Яков, и так перед тем молился усердно! —

my Yákoff made his confession, and prayed so fervently before it!

а там и к причастию приступил.

And then he went forward to take the communion.

Я стою так-то в сторонке — и земли под собою не чувствую…

I was standing a little to one side, and did not feel the earth under me for joy....

На небесах ангелам не слаще бывает!

It is no sweeter for the angels in heaven!

Только смотрю я: что это значит!

But as I look — what is the meaning of that?--

Причастился мой Яков — а не идёт испить теплоты!

?--My Yákoff has received the communion, but does not go to sip the warm water and wine!

Стоит он ко мне спиною…

He is standing with his back to me....

Я к нему.

I go to him.

«Яков, говорю, что же ты стоишь?»

"Yákoff," I say, "why art thou standing here?"

Как он обернётся вдруг!

He suddenly wheels round.

Верите ли, я назад отскочил, до того испугался!

Will you believe it, I sprang back, so frightened was I!--

Бывало, страшное было у него лицо, а теперь какое-то зверское, ужасное стало!

!--His face had been dreadful before, but now it had become ferocious, frightful!

Бледен как смерть, волосы дыбом, глаза перекосились…

He was as pale as death, his hair stood on end, his eyes squinted....

У меня от испуга даже голос пропал;

I even lost my voice with terror.

хочу говорить, не могу — обмер я совсем…

I tried to speak and could not; I was perfectly benumbed....

А он — как бросится вон из церкви!

And he fairly rushed out of the church!

Я за ним…

I ran after him....

а он прямо на постоялый двор, где ночёвка наша была, котомку на плечи — да и вон.

but he fled straight to the tavern where we had put up, flung his wallet over his shoulder, and away he flew!

«Куда? —

"Whither?"

кричу я ему, — Яков, что с тобой!

I shouted to him. "Yákoff, what aileth thee?

Постой, погоди!»

Stop, wait!"

А Яков хоть бы слово мне в ответ, побежал как заяц — и догнать его нет никакой возможности!

But Yákoff never uttered a word in reply to me, but ran like a hare, and it was utterly impossible to overtake him!

Так и скрылся.

He disappeared from sight.

Я сейчас верть назад, телегу нанял, а сам весь трясусь и только и могу говорить, что «господи!»

I immediately turned back, hired a cart, and trembled all over, and all I could say was: "O Lord!"

да «господи!».

and, "O Lord!"

И ничего не понимаю:

And I understood nothing:

что это такое над нами стряслось?

some calamity had descended upon us!

Пустился я домой — потому думаю: наверное он туда побежал.

I set out for home, for I thought, "He has certainly fled thither."--

И точно.

."--And so he had.

На шестой версте от города — вижу:

Six versts out of the town I espied him;

шагает он по большаку.

he was striding along the highway.

Я его догнал, соскочил с телеги да к нему.

I overtook him, jumped out of the cart, and rushed to him.

«Яша!

"Yásha!

Яша!»

Yásha!"--

Остановился он, повернулся ко мне лицом, а глаза в землю упёр и губы стиснул.

!"--He halted, turned his face toward me, but kept his eyes fixed on the ground and compressed his lips.

И что я ему ни говорю — стоит он, как истукан какой, и только и видно, что дышит.

And say what I would to him, he stood there just like a statue, and one could just see that he was breathing.

А наконец — опять пошёл вперёд по дороге.

And at last he trudged on again along the highway.--

Что было делать!

.--What was there to do?

Поплёлся и я за ним…

I followed him....

Ах, какое же это было путешествие, милостивый государь!

Akh, what a journey that was, my dear sir!

Сколь нам было радостно идти в Воронеж — столь ужасно было возвращение!

Great as had been our joy on the way to Vorónezh, just so great was the horror of the return!

Стану я ему говорить — так он даже зубами ляскает, этак через плечо, ни дать ни взять тигр или гиена!

I would try to speak to him, and he would begin to gnash his teeth at me over his shoulder, precisely like a tiger or a hyena!

Как я тут ума не лишился — доселе не постигаю!

Why I did not go mad I do not understand to this day!

И вот, наконец, однажды ночью — в крестьянской курной избе — сидел он на полатях, свесивши ноги да озираясь по сторонам, — пал я тут перед ним на коленки и заплакал, и горьким взмолился моленьем:

And at last, one night, in a peasant's chicken-house, he was sitting on the platform over the oven and dangling his feet and gazing about on all sides, when I fell on my knees before him and began to weep, and besought him with bitter entreaty:

«Не убивай, дескать, старика отца окончательно, не дай ему в отчаянность впасть — скажи, что приключилось с тобою?»

"Do not slay thy old father outright," I said; "do not let him fall into despair — tell me what has happened to thee?"

Воззрелся он в меня — а то он словно и не видел, кто перед ним стоит, — и вдруг заговорил — да таким голосом, что он у меня до сих пор в ушах отдается.

He glanced at me as though he did not see who was before him, and suddenly began to speak, but in such a voice that it rings in my ears even now.

«Слушай, говорит, батька.

"Listen, daddy," said he. "

Хочешь ты знать всю правду?

"Dost thou wish to know the whole truth?

Так вот она тебе. Когда, ты помнишь, я причастился — и частицу ещё во рту держал, — вдруг он (в церкви-то это, белым-то днём!)

When I had taken the communion, thou wilt remember, and still held the particle in my mouth, suddenly he (and that was in the church, in the broad daylight!)

встал передо мною, словно из земли выскочил, я шепчет он мне (а прежде никогда ничего не говаривал)… —

stood in front of me, just as though he had sprung out of the ground, and whispered to me.... (but he had never spoken to me before)--whispered: '

шепчет: выплюнь да разотри!

'Spit it out, and grind it to powder!'

Я так и сделал:

I did so;

выплюнул — и ногой растёр.

I spat it out, and ground it under foot.

И стало быть, я теперь навсегда пропащий — потому что всякое преступление отпускается, но только не преступление против святого духа…»

And now it must be that I am lost forever, for every sin shall be forgiven, save the sin against the Holy Spirit...."

И, сказав эти ужасные слова, сын мой повалился на полати, — а я опустился на избяной пол…

And having uttered these dreadful words, my son threw himself back on the platform and I dropped down on the floor of the hut....

Ноги у меня подкосились…

My legs failed me....

Отец Алексей умолк на мгновенье — и закрыл глаза рукою.

Father Alexyéi paused for a moment, and covered his eyes with his hand.

— Однако, — продолжал он, — что же я буду дольше томить вас, да и самого себя!

But why should I weary you longer [he went on], and myself?

Дотащились мы с сыном до дому, а тут скоро и конец его настал — и лишился я моего Якова!

My son and I dragged ourselves home, and there he soon afterward expired, and I lost my Yásha.

Перед смертью он несколько дней не пил, не ел — все по комнате взад и вперёд бегал да твердил, что греху его не может быть отпущения…

For several days before his death he neither ate nor drank, but kept running back and forth in the room and repeating that there could be no forgiveness for his sin....

но его уж он больше не видел.

But he never saw him again. "

Погубил он, дескать, мою душу;

"He has ruined my soul," he said; "

теперь зачем же ему больше ходить?

"and why should he come any more now?"

А как слег Яков, сейчас в беспамятство впал, и так, без покаяния, как бессмысленный червь, отошёл от сей жизни в вечную…

And when Yákoff took to his bed, he immediately sank into unconsciousness, and thus, without repentance, like a senseless worm, he went from this life to life eternal....

Но не хочу я верить, чтобы господь стал судить его своим строгим судом…

But I will not believe that the Lord judged harshly....

И, между прочим, я этому потому не хочу верить, что уж очень он хорош лежал в гробу:

And among other reasons why I do not believe it is, that he looked so well in his coffin;

совсем словно помолодел и стал на прежнего похож Якова.

he seemed to have grown young again and resembled the Yákoff of days gone by.

Лицо такое тихое, чистое, волосы колечками завились — а на губах улыбка.

His face was so tranquil and pure, his hair curled in little rings, and there was a smile on his lips.

Марфа Савишна приходила смотреть на него — и то же самое говорила.

Márfa Sávishna came to look at him, and said the same thing.

Она же его обставила всего цветами и на сердце ему цветы положила — и камень надгробный на свой счёт поставила.

She encircled him all round with flowers, and laid flowers on his heart, and set up the gravestone at her own expense.